Армянское зловерие, составившееся из различных ересей, заключает в себе три главнейшие и более других нечестивейшие и мерзкие ереси. Первая из них и злейшая всех заключается в том, что они мудрствуют, что во время спасительных страданий Бога-Слова бесстрастное Божество подверглось смерти, как и человечество; вторая, которая утверждает, что вочеловечившееся Слово Божие, после вознесения на небо, совлеклось принятой Им от пречистых кровей Пречистой Богоматери Божественной плоти; третья же неправильно смешивает несмесно соединившиеся во Христе два естества – человеческое и Божественное, которые будто стали одним естеством.
Таковы главные их богомерзкие ереси. Мы же, православные, что скажем против этого? Согласимся ли с ними, что это так и есть? Никак! Да не будет того, чтобы принять когда-либо такие нечестивые и хульные мысли о едином по существу присносущном, бессмертном и бесстрастном Божием естестве и Его бессмертии, чего и сами богопротивные бесы не терпят слышать и не могут сказать. И это видно из того, что сказал пагубный и злоначальный змий праматери Еве, говоря с лестию: «не смертию умрете. Ведяше бo Бог, яко, воньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое» (Быт. 3, 4-5), то есть, будете бессмертны и нетленны, как и Сам Бог, создавший вас.
Но много говорить о бессмертии Создателя всех не только излишне, но и смешно, ибо не только боговдохновенные писания переполнены свидетельствами о бессмертии Присносущного Живота всех, но и самые внешние философы и риторы в своих писаниях прекрасно воспевают величество присносущного Божественного бессмертия. Как же проклятые армяне, с проклятым Диоскором, утверждают, что бессмертное естество Христова Божества умерло вместе со святою Его плотию? И если, по ихнему, бесстрастное, бессмертное и несозданное Божество Его подверглось смерти, то, значит, и святая душа Его, как созданная вместе с плотию, умерла вместе с Божеством Его. И если признаем, что это так, то как скажем, что Он сошел во ад и врата медные и вереи железные сокрушил и вывел оттуда содержимых там от века праведников?
Если Он умер как плотию, так и Божеством и душою, то как будет истинно сказанное Самим Распятым: «сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю«; и опять: «область имам положити ю, и область имам паки прияти ю» (Ин. 10, 17-18)? И если, по ихнему, Он умер, как плотию, так и Божеством и душой, то как мог принять ее, будучи весь мертв, – Он, Который есть неисчетно-сильная сила Вседержителя Бога? Если душа человеческая, созданная словесною и бессмертною, не может умереть, то как Жизнь всех, Един имеяй бессмертие, во свете живый неприступнем (1 Тим. 6, 16), умер на Кресте бессмертным Божеством Своим?
А что это еретическое мудрование есть хульное и богомерзкое и лживое, очень премудро показал Аламундар Измаильтянин, обратившийся к благочестивой Православной Вере христианской и крестившийся со всем домом и родом своим. Ибо Севир скверный, услышав об обращении измаильтянина от отеческого своего нечестия к православной вере, послал к нему двух единомудренных себе епископов, стараясь обратить его в свою богомерзкую ересь. Когда они пришли и долго говорили ему о Севировом учении, он отпустил их, сказав: «Завтра еще поговорим об этом». Когда же они ушли, он приказал одному из служащих ему верному слуг, сказав: «Когда опять придут ко мне посланные Севиром и начнут говорить мне еретическое свое учение, то ты подойди ко мне, и шепотом скажи на ухо: архангел Михаил уже умер».
Когда те пришли и долго хитрословили пред новопросвещенным Аламундаром, то среди их беседы подошел к нему вышеупомянутый слуга его, и прошептал на ухо своему господину, как было ему приказано. Тогда Аламундар тотчас притворно стал печалиться и скорбеть и, опустив голову вниз к персям, сидел молча, не обращая внимания на слова епископов. Когда же те стали усердно допытываться о причине его столь сильной скорби, он ответил им: «Я получил известие, что архангел Михаил умер; то как же не скорбеть мне, когда я лишился такого хранителя?» Те тотчас возопили: «Не верь, достоуважаемый князь, отнюдь не придавай значения такому известию, это явная ложь, ибо ангельское естество смерти не подлежит, будучи создано Создателем всех бессмертным».
Тогда Аламундар сказал им: «Скажите же мне вы, прошу вас, если ангельское естество, которое Создатель всех по благодати своей создал бессмертным, не может умереть, то безначальный и присносущный, един имеющий по естеству бессмертие, во свете живый неприступнем, – как мог умереть бессмертным Божеством Своим во время спасительных Своих страданий? Вы сильно заблуждаетесь и далеко отстоите от истины с учителем вашим». Таким премудрым умышлением новопросвещенный тот измаильтянин заградил им уста и посрамил их.
Услышим и другое удивительное чудо – не от земли, но с самого неба явленное по смотрению Божию, для извещения истинного благочестия и на обличение богомерзкой армянской ереси. Когда блаженнейший патриарх Прокл со всем причтом и со всем народом обходил поля вне Константинополя, совершая со слезами молитвы и моления о прекращении частых и страшных землетрясений, – в то время внезапно малое дитя из среды народа было восхищено вверх, на небо, в виду всех верующих, которые с великим страхом взывали: «Господи, помилуй!» Затем дитя опять было поставлено невредимо на землю. Когда же блаженнейший Прокл спросил младенца, что он там видел и слышал, то он ответил, что святые Ангелы поют там трисвятую песнь без прибавления, как поется на земли Святою, Соборною и Апостольскою Церковью.
Сказав только это, дитя тотчас, по непостижимым судьбам Божиим, скончалось. Выражение же «без приложения» означает следующее: злочестивый Севир, мудрствуя о Божестве Христовом, что оно подлежало страданию, и желая утвердить эту ересь, преподал своим последователям петь трисвятое с приложением, таким образом: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, пострадавый за нас, помилуй нас». Этим прибавлением хотел он, всескверный, показать, что Христово Божество пострадало, то есть, умерло вместе со святою Его плотию. Этого хуления что может быть хуже и мерзостнее пред Богом?
Если Божество Единородного пострадало, то есть, умерло вместе с святою Его плотию, как они, поганые, утверждают, то, значит, что и вся Святая Троица пострадала, то есть, умерла, ибо едино Божество, едино естество и едино существо трех нераздельное. Ибо Святая Троица разделяется нераздельно ипостасями, а существом соединяется неслитно, то есть, един Бог – Святая Троица единосущная, Та же и разделяемая и нераздельна, разделяемая ипостасями, нераздельна же существом, естеством и Божеством. Поэтому ясно обличаются скверные армяне с Севиром, что они хулят Святую Троицу, признавая Ее подлежащею страданиям, то есть подвергшеюся смерти во время спасительных страстей Единородного.
О, какое нечестие и сатанинское умышление! Ради одной этой ереси следует нам гнушаться их совершенно и отвращаться от них, согласно изречения божественного ревнителя: «не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях; совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми» (Пс. 138, 21-22).
Послушаем еще удивительное повествование о событии, совершившемся промыслом Божиим для показания истины и на явное обличение Севировой богомерзкой хулы.
Когда собрался Четвертый святый Вселенский Собор 630 богоносных Отцов в Халкидоне, и в течение многих дней происходило тщательное изыскание об истине, при чем еретики, одержимые демонскою спорливостию, сильно противились предлагаемым православными доказательствам из Божественных Писаний, то обе стороны промыслительно пришли к такому соглашению: возложить указание истины на Бога и на всехвальную мученицу Евфимию. Для этого они, каждая сторона отдельно, написали изложение своей веры и запечатали; затем, открыв раку мощей мученицы, положили оба свитка на святые перси ея, при чем православные сказали: «Ты, Господи Сердцеведче, за молитвы всехвальной мученицы Твоей, удостоверь сопротивляющихся Твоей истине!» Потом, прикрыв и запечатав священную раку, разошлись по своим местам.
Спустя несколько дней все опять по общему согласию собрались и открыли священную раку, и – о, какие удивительные, превосходящие всякий ум чудеса Твои, Преблагий и человеколюбивый Владыко! – нашли, что свиток православных святая мученица крепко держит в святой руке своей, а еретический – отброшен далеко от святых ея ног, как богомерзкий и исполненный всякой хулы. Какого еще большего потребно удостоверения к посрамлению их ереси? Но не покоряются, беззаконные! Есть еще церковное слово, которое говорит, что свидетельство с враждебной стороны почитается наиболее достоверным; кто же может быть враждебнее нашей православной вере – бесов? Поэтому, прибавив к вышесказанному еще одно свидетельство, высказанное бесами, закончу это слово.
Во время господства тьмы идолослужения было одно место в Элладе, наиболее известное своим волшебством, называемое Пифия (в г. Дельфах в древней Греции. — Прим. перев.), где был воздвигнут прекраснейший идольский храм, и в нем был знаменитый идол, бывший у всех неверных в особом почитании, который назывался языком их бога Аполлона. Сюда отовсюду стекались неверные всех народов, и каждый на свой вопрос, демонским коварством, получал от прорицательницы-жрицы бога Аполлона ответ, и потому вот неверные народы имели к этому богу большую веру.
После же спасительных страданий Господа нашего Иисуса Христа и по вознесении Его на Небо, когда свет истинного богопознания осиял всю подсолнечную, и одни, с радостию последуя Апостольской проповеди, принимали святое крещение, а другие крепко сопротивлялись сему и противоречили, и настало по всей вселенной многое исследование о сем и междоусобные брани, тогда некоторый жрец Аполлонов, видя постигшее всю вселенную столь великое смущение, которое в короткое время поколебало все народы, и желая узнать от своего бога Аполлона – что такое эта новая проповедь, пронесшаяся по всей вселенной, о новоявленном Боге, Иисусе Христе, – дерзнул вопросить об этом идола своего бога Аполлона. Бес же, враждуя тайно против Христова благоверия, разгневался на своего служителя за сделанный им вопрос, не похвалил его, а сказал: «Лучше бы ты меня совсем не спрашивал об этом, о, окаянный служитель мой!» Однако, будучи принужден Божественною силою, в кратких словах и нехотя, сказал служителю своему страшную тайну вочеловечения Христа Бога-Слова и спасительной Его страсти, присовокупив в конце: «Пострадавший есть Бог, но Божество Его не пострадало».
Что после этого скажет бесславный Севир со своими последователями, трижды проклятыми армянами, признающими пострадавшим Божество Христово? Вот этот лживый во многом другом прорицатель Аполлон, будучи принужден силою Божиею, исповедал, и против своей воли, Спасителя Христа, как подлежавшего страданиям и как не подлежавшего им; подлежавшего страданию по человечеству, ибо был совершенный человек, и не подлежавшего по Божеству. Диоскор же и Севир, и их последователи, проклятые армяне, как не страшатся, утверждая, что бессмертное Божество Христово во время спасительных Его страданий подверглось страданию?
По этой причине советую тебе, как верному другу и брату возлюбленному, отстать от их скверного содружества и льстивой беседы с ними, если, действительно, желаешь до конца сохранить себя здравствующим в правой вере, полученной от предков. Ибо тлят обычаи благи беседы злы, говорит Апостольское Слово. И опять тот же: еретика человека по первом и втором наказании отрицайся (Тит. 3, 10). Проклятые же армяне не первого и второго, но семи Соборов учению противятся: как же нам считать их достойными общения и собеседования с нами?
Кто захочет лечить прокаженного, тот сам заразится его проказою, а ему здравия не сообщит. Знай же и то, что всякая ересь имеет своим начальником диавола; ибо он есть тот самый упоминаемый в Евангелии враг – человек, который посреди пшеницы чистого и непогрешительного евангельского богопознания насеял лукавые плевелы, то есть, различные богомерзкие ереси, в которые и старается, всескверный, вовлечь нас и чрез них отлучить нас от непогрешительной православной веры, по учению которой мы веруем в присносущное и безначальное Божество вседержительной и единосущной и нераздельной Святой Троицы, и в страшную и превышающую всякий ум и слово – тайну вочеловечения Единородного Сына, Единого из Святой Троицы, чрез которого и которым окончательно сокрушились стрелы сильного в злобе, и оружия его исчезли, и грады разорились, и сам он, как слабая птичка, составляет предмет поругания и попрания для всех верующих истинно и всею душою в распятого Иисуса Христа, победителя бесов.
Не будем же пребывать в беспечности и нечувствии, когда имеем такого непримиримого врага и наветника нашей жизни и нашего спасения, но будем постоянно трезвиться и бодрствовать, – и как он не перестает никогда вооружаться против нас всякими кознями, сильно желая нашей погибели, так и мы вооружим себя против его ополчения и его поборников – богомерзких еретиков, оружиями благоверия, и оградим себя всяким разумом и знанием боговдохновенных Писаний, чтобы и нам когда-либо коснуться более крепкой пищи, а не все время жизни препроводить в питании млеком.
Вооружимся же крепко во всеоружие догматов, каковы богословские главы премудрого Иоанна Дамаскина, изучим их твердо, чтобы быть в состоянии острием их заграждать незатворяющиеся уста наших противников, и разорить всякое возношение, взимающееся на разум Христов; ибо Христос дал нам власть наступать на змию и на скорпию и на всю силу вражию. Несть наша брань к крови и плоти, то есть, против немощных людей, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы (Еф. 6, 12), которых различные козни и напасти да разорит Господь, и нас невредимыми да сохранит во веки. Аминь.