Архиепископ Иоанн (Шаховс­кой):

«Молиться духом, куря папиро­су, невозможно. Невозможно проповедовать, куря папиросу. Перед вхо­дом в Храм Божий откидывается па­пироса… Но храм Божий, ведь это — мы. Кто хочет каждую минуту быть храмом Божиим, откинет па­пиросу, как всякую ложную мысль, всякое нечистое чувство».

Преподобный Силуан Афонский, пребывая в путешествии, в поезде од­ному купцу, говорящему в пользу курения, сказал: «Господин, преж­де чем закурить сигарету, помоли­тесь, скажите одно «Отче наш»». На это купец ответил: «Молиться пе­ред тем, как курить, как-то не идет». Силуан в ответ заметил: «Итак, вся­кое дело, перед которым не идет не­смущенная молитва, лучше не де­лать».

Святой Праведный Иоанн Кронштадтский:

«Вместо благоухания кадила в храмах мир изобрел свое благоуха­ние табачное, и усердно окуривает себя им с жадностью, почти ест и глотает его, и дышит им, и коптит им свои внутренности и жилища свои, производит отвращение к бла­гоуханию кадила, отчего многие даже в храм боятся приходить».

Свидетельство автора: личный опыт избавления от табакокуре­ния.

Однажды, гуляя по улицам Мос­квы, вздумалось мне зайти в Донс­кой монастырь. Сигаретка, допол­нявшая удовольствие прогулки, пе­ред Святыми вратами была культур­но выброшена в урну. Первое, что подобает сделать паломнику, это вой­ти в храм и поклониться святыням. И вот, перекрестившись, я собрался было уже приложиться к храмовой иконе, которая по обычаю стоит на аналое посреди собора, как вдруг ум пронзает мысль. Это была именно чистая, безобразная мысль, не вы­раженная никаким словом, не соеди­ненная ни с каким представлением, рациональным или чувственным. Она ясно ощущалась как пришед­шая извне, но ее приход не был смутительным или пугающим, ни по­давляющим. Она была не просто од­нозначно ясная — она была само- сущно истинная, не нуждалась ни в каких аргументах. Мысль эта была о том, что лобзание иконы после си­гареты, обкуренными устами, есть мистическое поругание святыни. Сразу и без доказательств стало по­нятно, что табакокурение и святы­ня в принципе не совместимы, что курение богопротивно. Лукавить и оправдываться перед иконой стало просто немыслимо: либо с Богом, либо с табаком. На этом табакоку­рение для автора закончилось раз и навсегда. Потом были и искуше­ния, и соблазны «переубеждающих» бесовских помыслов, и «до свида­нья» компаньонам-курилыцикам, и удивительно яркие сны о «сладост­ном» куреве (замечательно, что даже во сне совесть отзывалась на эти сю­жеты очень остро, как на тяжелое грехопадение). Но, по мере воцер- ковления, все расточилось и исчез­ло, «яко исчезает дым» (Пс. 67, 2).

Свидетельствоженщины,пере­жившей клиническую смерть

Во время клинической смерти ей были показаны места адских муче­ний. Душу в путешествии по аду сопровождали два невидимых ей ан­гела, делавшие необходимые пояс­нения «Прокуренные бараки. И тут я увидела П-образные бараки, в них узкие ниши, все заволокло дымом, двор был заплеван и весь в грязи, грязь была жидкая и вязкообраз­ная. Некоторые люди выходили во двор такие же неряшливые, грязные, и дышали дымом и копотью, каш­ляли и плевались, казалось, что это чахоточные и больные. Там были женщины и мужчины, женщины выглядели неряшливыми, грубыми старухами, а мужчины согнувшие­ся и вымученные. «Это курящие». Я к этому отношения не имела, по­этому меня и не заставили входить во двор…»

Последнее свидетельство пока­зывает, что состояние души, «воспи­тываемое» и определяемое табако­курением, не прекращается с от­делением души от тела. Но неуже­ли одной лишь «маленькой при­вычки» достаточно для низведения души во ад? — Как видим из приве­денных примеров, старцы считали это вполне вероятным.

Постараемся рассеять «дымовую завесу» вокруг сущности табакоку­рения, убедимся в демоничности его природы, демоничности его истории, демоничности его «обрядов», демо­ничности его современной практи­ки.

Чтобы составить верное понятие о природе и действии табакокуре­ния, следует предварительно задать­ся вопросом: какова роль дыхания в жизни человека? Безбожное мировоззрение атеизма навязывало нам мысль об исключительной ма­териальности человеческой приро­ды, приравнивая человека к скотам. В рамках такого мудрования дыха­ние сводится к функции обмена га­зами между организмом и окружа­ющей средой посредством вентиля­ции легких, с целью снабжения организма необходимыми для жиз­недеятельности веществами, в пер­вую очередь — кислородом. Обычная агитация против курения, по­строенная на такой материалисти­ческой базе, сводится к лозунгу: «Курить — здоровью вредить» и дав­но уже дискредитировала себя в массовом сознании. На эту агита­цию сметливый народ возражает по­говоркой: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет», в которой интуитивно указывает, где следует искать подлинную мотивацию от­каза от курения — в духовной сфе­ре, потому что только в духовной сфере решаются вопросы посмерт­ного бытия. Тело — дом души, ее оде­яние, ее орудие. Так именуют его и Св. Писание, и святые отцы. Дыха­ние следует, в таком случае, при­знать одним из важнейших орудий души, и вот почему.

Откровение о Божием даре — бес­смертной человеческой душе — об­разно представлено словом «ды­хание». Воистину, дыхание есть символ жизни более, нежели какое- либо иное внешнее телесное отправ­ление. Новорожденный возвещает о себе криком — это первые вдох и выдох человека. Последний же вы­дох знаменует исход души из тела, после чего последнее именуется уже «бездыханным трупом». И, следова­тельно, каждый выдох должен ста­новиться благодарением: «Всякое дыхание да хвалит Господа» (Пс. 150, 6).

Дыхание символически изобра­жает не только телесную, но и ду­ховную жизнь. Выслушаем также толкование св. Игнатия (Брянчани­нова): «Повторением дуновения вочеловечившимся Богом при вос­создании человека объясняется ду­новение Божие при сотворении души человеческой. Господь наш, Иисус Христос, совершив наше ис­купление и предуготовляя челове­чество к принятию Святого Духа, стал посреди учеников Своих по вос­кресении Своем, дунул и сказал им: «Приимите Дух Свят» (Ин. 20, 22). Итак, богословски, дыхание может быть понимаемо как некая «дина­мичная» икона присутствия в че­ловеке творческого дуновения Создателя-Бога. Прагматическое понимание дыхания как вентиля­ции легких этим не отменяется, но лишь восполняется. Тот, Кто «вду­нул в лице человека дыхание жиз­ни», ответно получает вместо бла­годарности смрадную струю удуша­ющего дыма.

Наркотический эффект никоти­нового отравления, а именно — ос­лабление воли и утрата трез­венности ума, делает душу безза­щитной перед натиском чужой воли, бесовской, и лишает человека воз­можности критически относиться к испытываемому воздействию стра­стей, то есть — распознать подступ врага. Кроме того, по учению Церк­ви, вольное повреждение дара Божия — здоровья — есть разновид­ность самоубийства.

Неестественность выделяет таба­кокурение из легиона всяких при­хотей, увлекающих сластолюбивые души. Первый опыт курильщика как правило мучителен, организм сопротивляется кашлем, слюно­отделением, слезами, тошнотой, во­пия против извращения естества, протестуя против поругания обра­за Божия в человеке.

Сатана известен многим народам в образе огнедышащего дракона, «древнего змия» (Откр. 12, 9). От­голоски драконических культов древности наполняют мифы и сказ­ки всех народов. В Библии, как по­мним, тоже описывается огнедыша­щий прегордый Левиафан-Сатана. Итак, связь между курением и богопротивным «неправым умство­ванием» определенно существует, что подтверждается и историей возникновения обычая курить та­бак.

Обратившись к истории табако­курения, мы узнаем, что «этот риту­ал жертвоприношения табачного дыма тем духовным сущностям, ко­торых мы называем падшими ан­гелами, во время их призывания, из­начально был в употреблении у демонопоклонников американского континента. Им широко пользова­лись племена инков, сапотеков, киче, тарасков, ацтеков, майя и другие. Подтверждением тому, что древне­индейские культы были и остают­ся сатанинскими, явились не толь­ко мексиканские раскопки, но и письменные свидетельства жречес­ких книг. Здесь было, как и в древ­нем Израиле в периоды уклонения евреев от Истинного Бога, где, по слову псалмопевца, «приносили сы­нов своих и дочерей своих в жерт­ву бесам, и проливали кровь непо­винную, кровь сыновей своих и до­черей, которых закопали перед ис­туканами (т.е. идолами) ханаански­ми» (Пс. 105, 37-38). Согласно ве­рованиям индейцев, человеческие жертвы требовались и для умилос­тивления сил природы, и при возве­дении дворцов правителей, и при строительстве пирамид и даже до­рог.

Своим изуверством эта ужасная религия до глубины души порази­ла даже не слишком набожных ис­панских конкистадоров, заставив их истреблять и самих демонопоклон­ников и их храмы.

Да, было от чего содрогнуться ев­ропейцу!

Расшифрованные иероглифы ац­теков рассказали, что в «праздник солнца» индейские жрецы прино­сили в жертву Сатане-Кецалькоатлю до 20 тысяч юношей и деву­шек. У живых людей, рассекая груд­ную клетку острыми об­сидиановыми ножами, они вырыва­ли еще продолжающие ритмично сжиматься сердца. В облаках табач­ного дыма, воскуряемого на углях жертвенника, трепещущие сердца воздымали на ладонях к солнцу. Как видим, дым табачных листьев был непременной частью этого ужасного жертвоприношения.

Кроме того, всем известная «труб­ка мира» тоже являлась предметом культового назначения. Затягива­ясь по очереди табачным дымом, первый жрец, призывая духов неба, выпускал смрадную струю в зенит, второй жрец направлял ее в центр земли, вызывая заклинаниями под­земных духов, другие четыре жре­ца, заклиная духов четырех ветров, выпускали дым по четырем сторо­нам света, а пятый, в знак бла­годарности, направлял струю дыма к солнцу.

Историческое прошлое имеет ре­альную власть над настоящим, и по­тому, затягиваясь «Явой», современ­ный курильщик отдает свою душу в когти тем же самым бесам, кото­рым усердно служили древние пле­мена аборигенов Америки. Конеч­но, сознательное служение бесам более по вкусу, но и бессознательное, к тому же столь широко распростра­ненное, служение их тоже радует. Демоны, желая продемонстрировать свою власть над порабощенным че­ловеком, вместо кадильницы заста­вили его использовать свои соб­ственные легкие, отравляя их нар­котическими ядами и смолами, а вместо благовония научили воску­рять им в жертву смрадный табач­ный дым. Демонические традиции, не изменяясь в существе, меняют только обличье, как правило, на бо­лее лукавое, в соответствии с общим падением духовного уровня челове­чества. Все это приложимо и к та­бакокурению. Человеческих жертв стало меньше, но все-таки они оста­лись — имеются в виду больные, уми­рающие от неизлечимых заболева­ний, вызываемых курением.

В истории России было время, когда грех табакокурения был вос­прещен государственным законода­тельством, выражающим через волю благоверного царя Алексея Михайловича единую волю Рус­ской Церкви и православного на­рода. Насильственное введение в России употребления табака сыном Алексея Михайловича, Петром I, явилось одной из составляющих масонского плана уничтожения русской православной цивилиза­ции.

Приобщаясь к традиции табако­курения (а эта традиция мистичес­кая), человек закуривает «трубку мира» — мира с бесами. Знать тон­кости обрядов, совершавшихся древними ацтеками, при этом со­всем не обязательно, контакт устанавливается по факту воле­изъявления, причем — с первой же затяжки.

Всего сказанного теперь доста­точно, чтобы понять, почему жела­ющему жить со Христом необходи­мо оставить курение табака. Но, в стремлении освободиться от куре­ния, человек рискует попасть в сети лукавого, скрытые на путях осво­бождения от никотинозависимости. Особенно, если выбирает один из трех окольных путей, каковые суть: медицинский, аутотренинг и коди­рование.

Первый, медицинский, в принци­пе может быть приемлем для хрис­тианина, как и вообще всякое вра­чебное искусство. Но само по себе врачевство телесное не достаточно для излечения порока, который имеет корни в духовной сфере. По­этому необходимо дополнить меди­цинские средства духовными, и тог­да будет успех.

Раз болезнь духовная, то и вра­чевство против нее должно быть ду­ховное. А медикаментозные и психотерапевтические средства го­дятся только для поддержки, если «больной» уж очень малодушеству­ет.

Еще менее медицинского приго­ден для христианина путь аутотре­нинга, или самовнушения. Здесь предполагается одоление навязчи­вой привычки собственным воле­вым усилием. Тем самым человек вступает в единоличную, без помо­щи Божией, борьбу с волей демонс­кой, намного более сильной и лука­вой, нежели человеческая.

Третий способ освобождения от курения, кодирование, есть прямое обращение к бесам. В то время как аутотренинг имеет под собой хоть какую-то научную почву, кодирова­ние пользуется наукообразием толь­ко для маскировки своей сути. Ко­дировщик-гипнотизер (кодирование, по сути, все тот же давно известный и разоблаченный гипноз), наводя для отвода глаз псевдонаучную «тень на плетень», обычными кол­довскими методами «припрягает» к и без того демонизированному телу курильщика еще одного (а то и не одного), сильнейшего, демона — и «воз» начинает с ускорением ка­титься в преисподнюю: курильщик из просто курильщика становится бесноватым!

Чтобы расстаться со страстью к табакокурению и избежать упомя­нутых сетей лукавого, необходимо обратиться к врачевству пред Господом Иисусом Хри­стом в Его Святой Церкви. В пер­вую очередь — к Таинству покая­ния.

В заключение предлагаем не­сколько советов, основанных на опы­те борьбы кающихся курильщиков со своим недугом и согласных с об­щим опытом христианского подвижничества.

Первый совет: без Христа — вся затея пуста!

Бросать курить надо только ради Христа, осознавая табакокурение как грех, прогневляющий Самого Господа. В противном случае, когда примешивается иная мотивация, например «для здоровья», «для эко­номии», или что «так принято», или чтобы «произвести впечатление», тогда отказ от курения бывает очень ненадежным. Бесы, эти опытнейшие совратители, могут легко опроверг­нуть любую эгоистическую мотива­цию, и, выбрав удобный момент, убеждают курильщика в необоснованности его решения ос­тавить сигареты.

Второй совет: бросай сразу эту

заразу!

Бросать надо сразу. Только та­кое покаяние приемлется Богом и привлекает благодатную помощь Божию. А мысль о том, что можно бросить, уменьшая понемногу коли­чество употребляемого курева, — не что иное как бесовское лукавство, прикрывающее самонадеянность и неверие в силу Божией помощи. Действительно, осознавший грехов­ность табакокурения человек, позво­ляющий себе изредка «побаловать­ся» табаком, совершает уже созна­тельный грех, так что эта редкая си­гаретка вменяется ему в большее осуждение, нежели «запойное» курение до осознания греха.

Третий совет: не достал до голо­вы — руби гаду лапы!

Если не хватает решимости бро­сить сразу, то ни в коем случае нельзя отчаиваться. Наоборот, сле­дует помышлять, что через замед­ление помощи Подвигоположник Христос побуждает человека на подвиг. Посильный подвиг, совер­шаемый с верой, несомненно при­влечет помощь Божию. Что же в силах предпринять курильщик про­тив своего порока?

Во-первых, установить себе пра­вило ежедневно, утром и вечером, молиться конкретно об избавлении от этого порока. Эго может быть са­мая краткая простая молитва сво­ими словами, но от сердца.

Во-вторых, воздержаться от ку­рева в установленные Церковью по­стные дни, среду и пятницу (а по силе — и в большие посты). Обяза­тельно воздержание от курения в течение нескольких дней перед Св. Причащением. Такой пост, посвя­щенный Богу, имеет великую силу, ведь сказано: «Сей род (бесовский) изгоняется только молитвою и по­стом» (Мф. 17, 21).

В-третьих, искренне, без самооп­равдания, каяться в каждой выку­ренной сигарете (причем сразу же).

И — потом исповедать курение как грех в Таинстве исповеди, также ис­поведать свое нерадение в борьбе с курением.

В-четвертых, продумать здравую тактику уклонения от лиц, мест, об­стоятельств, которые соблазняют на курение. От чего-то придется отка­заться, но духовная свобода того сто­ит.

Четвертый совет: не бойся уме­реть — бойся погибнуть!

Не стоит смущаться восстанием страстей и демонских нападений, ко­торые последуют вслед за отказом от курения. Правильнее считать это положительным опытом, попускае­мым Господом для укрепления ре­шимости противостоять греху.

Пятый совет: не болезнь болит, а больной болеет.

Следует ясно осознавать, что му­чения бросившего пагубную страсть курильщика вызываются не столько абстиненцией, или психи­ческим дискомфортом, сколько не­посредственным прессингом (давле­нием) бесовской энергии на душу. Это распознается по характерным признакам: например, уму представ­ляются картины, прельстительно изображающие курение табака, при­чем их яркость и «грамотность» с точки зрения режиссуры таковы, что приписать собственной фанта­зии человека их невозможно; или натиск очень отчетливых словесных (вплоть до «голосов») помыслов, по­буждающих закурить, причем даже совсем неопытная душа ощущает их как вторжение извне; или «само­стоятельные» движения тела в на­правлении предметов табачного культа; или, тоже характерный при­знак, восстание страстей, генетичес­ки никак не связанных с табакоку­рением, например внезапная и бес­причинная вражда со стороны кого- то из близких. Естественно, что бесы страшно встревоживаются и озлобляются, видя человека осво­бождающимся из пут никотинозависимости, и поэтому, пользуясь остатками своей власти, они прила­гают чрезвычайные усилия удер­жать душу и, среди прочего, внуша­ют мнение о невыносимой болезненности отказа от курева.

О греховности культа табакоку­рения свидетельствуют святые отцы, свидетельствуют пастыри церков­ные, свидетельствуют многочис­ленные христиане, отвергшиеся с помощью Божией этого порока, сви­детельствует — и это очень важно — совесть самого курильщика, когда Дух покаяния развеет мрачную мглу бесовщины. «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако сви­детелей, свергнем с себя всякое бре­мя и запинающий нас грех, и с тер­пением будем проходить предлежа­щее нам поприще, взирая на началь­ника и совершителя веры Иисуса, Который вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрег­ши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Пре­терпевшем такое над Собой поруга­ние от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами ва­шими…» (Евр. 12, 1-3.)

 

Раб Божий Кирилл