НАЧАЛО ПРЕМУДРОСТИ — СТРАХ ГОСПОДЕНЬ

Услыши, Господи, мой глас,                                                 Меня в сей жизни не отдай

Когда к Тебе взываю,                                                            Душам людей безбожных,

И сохрани на всякий час:                                                     Твоей десницей покрывай

К Тебе я прибегаю….                                                              От клеветаний ложных…

М.В.Ломоносов

На протяжении практически тысячи лет русское государство формировалось под воз­действием православ­ных идеалов, христиан­ских морально-нрав­ственных ценностей. Вся культурно-истори­ческая судьба русского народа неразрывно свя­зана с православным ве­роисповеданием. Это нашло свое выражение и в области литературы, архитектуры, живописи, педагогики, в народном быту и даже в форме по­литического управле­ния страной.

Русская Церковь стала для Руси основой ее церковного и куль­турного единства. И вя­тич, и новгородец, и жи­тель Карпат, приходя на молитву в Православ­ный храм, слышал по­миновение митрополита Киевского и всея Руси. Уже в этом он чувство­вал свою связь с цент­ром государства и слы­шал единое для Киева и для себя слово Русь.

Великие писатели, поэты, художники, фи­лософы, ученые нашей Родины, как правило, были верующими. Вера не только не тормозила их творчества, но, наобо­рот, являлась постоян­ным источником вдох­новения. Не в распре с верой служили науке великие русские ученые И. Павлов, Д. Менделе­ев, целая плеяда рус­ских космистов — К.Циолковский, А. Чи­жевский, Н. Федоров, В. Вернадский, П. Флорен­ский, С. Булгаков, В. Со­ловьев, А. Сухово-Кобылин, В. Одоевский. Да­

ром научного предвиде­ния сродни пророчеству обладали гении русской словесности А. Пушкин, М. Лермонтов, Ф. Дос­тоевский, А. Блок, Н. Го­голь. Достаточно вспом­нить эти имена, чтобы понять значение право­славной веры в духов­ной жизни русского че­ловека.

Вспомним также Со­ловьева, Хомякова, «рус­ского Леонардо да Вин­чи XX века» — А. Чи­жевского, экономистов В. Леонтьева и Н. Кон­дратьева, философов П. Флоренского, С. Франка, Е. Трубецкого, писате­лей И. Бунина, Н. Бер­дяева, Д. Мережковско­го.

     Прошло 250 лет со дня смерти Ми­хаила Васильевича Ло­моносова, но его слова, сказанные о вере, явля­ются жизненными и се­годня. Естествознатель, поэт, инженер-изобрета­тель, языковед, историк, химик-металлург, гео­лог, ученый, сделавший открытия в различных областях знаний, гово­рил: «Природа и вера суть две сестры родные и никогда не могут придти в распрю меж­ду собою. Создатель дал

роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в дру­гой свою волю. Первая книга — видимый сей мир. В этой книге сло­жения видимого мира физики, математики, ас­трономы и прочие изъяснители боже­ственных в натуру влиянных действий суть то же, что в книге священ­ного писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рас­судителен математик, ежели он хочет боже­ственную волю выме­рять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно на­учиться астрономии или химии.

Толкователи и про­поведники Священного Писания показывают путь к добродетели, представляют награж­дение праведникам, на­казание законопреступ­ным и благополучие жития, с волею Божиею согласного; астрономы открывают храм Божией силы и великолепия, изыскивают способы и ко временному нашему блаженству, соединен­ному с благоговением и благодарением ко Все­вышнему. Обои обще удостоверяют нас не только о бытии Божием, но и о несказанных нам Его благодеяниях».

В молодости он хо­рошо читал и пел в хра­ме на клиросе. Был пе­риод, когда он мальчи­ком целый год увлекал­ся одной из северных поморских религиоз­ных сект, но потом вер­нулся к своей родной матери Православной Церкви на всю жизнь. Да, конечно, Ломоносов защищал теорию Ко­перника; но его защиту теории Коперника со­всем нельзя назвать «материализмом» на­оборот, это была яркая защита как науки, так и религии… Вообще, ни­какая научная теория не может сама по себе ни доказывать, ни опро­вергать Божественной истины, потому что на­ука совсем другая об­ласть познания, чем ре­лигия. Только малооб­разованные люди иног­да неправильно думают, что наука будто бы «противоречит вере в Бога» и вера в Бога «от­рицает науку». На са­мом деле наука и рели­гия — две разные и оди­наково законные обла­сти человеческой жиз­ни. Они могут одна дру­гую пересекать, но про­тиворечить друг другу не могут.

Так думал и Ломоно­сов. Удивительно для своего времени, первый русский ученый гово­рит о реальности творе­ния Божьего мира. В одном из лучших своих литературных произве­дений — в послании Шу­валову «О пользе стек­ла», — сочетая глубокую научность и высокую поэзию, Ломоносов выс­казывает даже упрек церковному философу 5-го века Августину за то, что он, желая научно доказать Бытие Божие, приводит в пользу это­го утверждения только слабые в научном отно­шении данные своего времени. Ломоносов радостно говорит, что доказа­тельств Бытия Божия в его время гораздо боль­ше, чем было во време­на Августина.

Еще одно высказы­вание Ломоносова ясно говорит о его отноше­нии к Творцу: «Созда­тель дал роду челове­ческому две книги. В одной показал Свое ве­личество, в другой — Свою волю. Первая — видимый этот мир, Им созданный, чтобы чело­век, видя огромность, красоту и стройность его созданий, признал Божественное всемогу­щество… Вторая книга — Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению».

Своим философски- проницательным умом Ломоносов видит, что для Творца не суще­ствует, конечно, наших маленьких человечес­ких пределов и масшта­бов, что Творец выше даже всех наших зем­ных понятий и о «ма­лости» и о «великости» пространственной: «Ве­лик Создатель наш в ог­ромности небесной! Ве­лик в строении червей скудели тесной!»

Что бы сказал Ломо­носов в наши дни, ког­да пред его взором, уже вооруженным не про­стым, а электронным микроскопом, откры­лись бы новые тайны материи?..

Для гробницы знаме­нитого писателя и дея­теля Русской Церкви 17-го и 18-го века, про­славленного святителя Дмитрия, Митрополита Ростовского, Ломоносов составляет надпись. Оканчивается она обра­щением к людям, лож­но верующим и неверу­ющим — одинаково не понимающим духа и сущности религии, ви­дящим в мире лишь одну материальную обо­лочку вещей.

Ломоносов гениаль­но убежден, что чем да­лее наука идет вперед, тем она все больше от­крывает Божие величие в творении… Так дума­ют и лучшие ученые XVIII — XX веков.

    Знаменитый русский ученый, физиолог, полу­чивший Нобелевскую премию, академик Иван Петрович Павлов был глубоко верующим пра­вославным христиани­ном, прихожанином Знаменской церкви в Петербурге, мало того, он являлся старостой этого храма, и только благодаря его мировому авторитету храм не был закрыт.

Вот что говорил Павлов о вере: «Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколь­ко позволяют мне мои силы, прежде всего Богу моему и моему Отече­ству…»

«Я изучаю высшую нервную деятельность и знаю, что все человечес­кие чувства: радость, горе, печаль, гнев, нена­висть, любовь, мысли че­ловека, самая способ­ность мыслить и рас­суждать — связаны, каж­дая из них с особой клеткой человеческого мозга и ее нервами. А когда тело перестает жить, тогда все эти чув­ства и мысли человека, как бы оторвавшись от мозговых клеток, уже умерших, в силу обще­го закона о том, что нич­то — ни энергия, ни ма­терия — не исчезают бес­следно и составляют ту душу, бессмертную душу, которую испове­дует христианская вера».

О великом ученом говорил старец иеросхимонах Сампсон так: «Вот, между прочим, Иван Петрович Павлов, он был очень простой, он был высокоцеломуд­ренный. Он, как девуш­ка, целомудренный был, хотя был женат, и был врачом, и был физи­ологом, где можно было легко потерять цело­мудренность. Законы физиологии, они тесно связаны с нецеломудренностью. А он как раз славился своей удивительной целомудренностью, т.е. подтверждал благочес­тие, присутствие Везде­сущего Бога. Он при­знавал, что долго при­учал себя мыслить и поступать так, как дол­жно пред Лицем Божи- им: и с людьми, и с со­баками, и за письмен­ным столом, и в лабора­ториях, и в палате. Он был всегда пред Лицем Божиим. Это его особое свойство.

Первая исповедь была три часа. Я про­чел все положенное, как всегда читаю. А потом он встал на колени и стал плакать, рассказы­вать свои горести. Горе­сти, связанные, конечно, большей частью с его институтом, студентами, профессурой. Как он был очень такой стро­гой, благочестивой жиз­ни, очень интересовался он вопросами молитвы. Молитвы вообще, богообщением. И домашней молитвой. И с тех пор у нас было такое обще­ние: каждую пятницу он приезжал на испо­ведь, пятница была его.

Он знал наизусть Евангелие, он любой текст мог читать, где он

только найдет его. Лю­бил апостола Павла по­слания, почти знал наи­зусть. Я всегда ему за­видовал, как бы мне пригодилось именно это — знать наизусть. Мне много-много пришлось сидеть. Евангелие ведь он читал ежедневно наизусть. Мне помогла, конечно, память музы­кальная, а у него была другая память: Павлов, ведь. Ругались мы все­гда с ним только на тему о собаках, он их мучил. Они выли, выли, страшно плакали. Он нес от меня бесконеч­ные эпитимии».

Александр Степано­вич Попов — изобрета­тель радио, создатель первого в мире радио­приемника — также ис­поведовал православ­ную веру. Мало того, в свое время он окончил духовное училище и се­минарию.

Владимир Иванович Даль, русский писатель, ученый, лексикограф, член-корреспондент Пе­тербургской академии наук, доктор медицины, военный врач, автор са­мого лучшего и знаме­нитого «Толкового сло­варя живаго великорускаго языка», диалекто­лог, собиратель народ­ных пословиц и погово­рок, был православным христианином и рус­ским, знал Ветхий и Но­вый Завет, жития свя­тых.

    Великий русский пи­сатель Феодор Михайлович Достоевский, член- корреспондент Петербургской акаде­мии наук, в «Братьях Карамазовых» говорит: «Господи! Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные в нем че­ловеку!.. Люблю книгу сию! Гибель народу без Слова Божия».

  Великий русский писатель Александр Сергеевич Пушкин в юности увлекался мод­ным тогда атеизмом, но христианское воспита­ние в нем победило, и он обращался в своем творчестве к Библии, Евангелию Иисуса Христа. Удивительно по глубине покаяния его стихотворение, на­писанное по тексту мо­литвы Ефрема Сирина «Господи и Владыка живота моего…» Пуш­кин говорил: «Есть

книга, в которой каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевоз­можным обстоятель­ствам жизни и проис­шествиям мира; из ко­торой нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже послови­цей народов …Книга сия называется Еванге­лием».

Великий русский писатель Николай Ва­сильевич Гоголь был с детства воспитан в пра­вославной вере, соблю­дал чистоту душевную и телесную: ни один критик не обвинил его в каком-либо блудном грехе. Он предвидел но­вую Россию через ду­ховное возрождение на­рода.

«Не будьте мертвы­ми душами, но живыми. Есть только одна дверь к жизни, и эта дверь — Иисус Христос».

Известный русский поэт Василий Андрее­вич Жуковский, почет­ный член академии Пе­тербургской, полагал чтение и изучение Но­вого Завета «главным предметом жизни», пе­ревел со славянского языка на русский язык Новый Завет, написал много философско-ре­лигиозных рассужде­ний о вере и знании.

Он написал «Молит­ву русского народа»: Боже, царя храни!

Перводержавную Русь православную, Боже, храни!

Петр Андреевич Вя­земский, князь, извест­ный русский поэт, лите­ратурный критик, соче­тавший в своих произ­ведениях гражданствен­ность и лиричность с ве­рой в Бога, писал:

Пред тобой, моя ико­на,

Положу я три покло­на!

И, молитву сотворя, Брошусь в бурю бое­вую

За алтарь, за Русь свя­тую    ‘

И за белого царя!

Анна Андреевна Ах­матова, русская поэтес­са, за благословением и советом ходившая к оптинскому старцу Некта­рию, вопрошала:

Отчего же Бог меня наказывал, Каждый день и каж­дый

час?

Или это ангел мне

указывал Свет, невидимый для глаз?

  Святой исповедник архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, профес­сор медицины, будучи великим ученым, стал архипастырем Право­славной Церкви. Он ос­тался не только истин­но верующим челове­ком, но всей своей под­вижнической жизнью, кротко перенося гоне­ния от безбожной совет­ской власти, многих лю­дей привел к вере. Он говорил: «… если и электричество не может быть названо материей, а, несомненно, должно считаться энергией, в которую могут перехо­дить и ею (электричес­ким полем) порождать­ся частицы материи, имеющие определенную массу и физические свойства, то имеем ли мы право предполо­жить, что со временем будут открыты такие формы бытия материи (вернее, энергии), кото­рые по своим свойствам еще с гораздо большим основанием, чем элект­ричество, должны быть названы полуматериальными? А самое поня­тие «полуматериального» содержит в себе признание существова­ния и «нематериально­го». Где же основание к тому, чтобы отрицать за­конность нашей веры и уверенности в существо­вании чисто духовной энергии, которую мы считаем первичной и первородительницей всех физических форм энергии, а через них и

самой материи?

Энергией любви, из­лившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили спер­ва частицы материи, а потом через них и весь материальный мир.

О Боге радуется, Богу поклоняется, к Богу стремится и при­ближается дух челове­ческий. И это, конечно, самая высшая способ­ность души нашей. Ра­зумеется, такое совер­шеннейшее проявление духовности души чело­веческой может быть только даром Духа Свя­того.

Дух человеческий есть дыхание Духа Бо­жьего, и уже поэтому он бессмертен, как все бес­телесные, ангельские духи. А их тьмы тем, как свидетельствует Священное Писание, и бесконечны степени их развития и совершен­ства». ,

Из 300 наиболее вы­дающихся ученых, жив­ших в XVII -XIX веках, верующих — 276 чело­век (92%); сомневаю­щихся, колеблющихся или безразличных к ре­лигии — 18 человек (6%); атеистов — 6 че­ловек (2%).

Надеюсь, что факты, приведенные в этой ста­тье, помогут нам не про­тивопоставлять науку и религию, ученых и веру­ющих. Закончить хоте­лось бы словами Блеза Паскаля: «Есть только три разряда людей. Одни обрели Бога и слу­жат Ему, люди эти ра­зумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его, эти безумны и несчастливы. Третьи не обрели, но ищут Его, эти люди разумны, но еще несчастны ».

Дьякон Евгений РУДЕНКО,

г. Вильнюс

(статья опубликована по материалом журнала «Столп Православия», Могилёвской епархии, Белорусского экзархата, Русской Православной Церкви , Московского патриархата. №2 (8) 2005 г.)